Сафоновский район
Атака
По траншее пронеслось громогласное «УРА»! Значит, снова надо подниматься и бежать, наступать на позиции врага. Кто выживет в этом бою? Ответ очевиден и давно известен – немногие… Беру свою «трехлинейку» с пристегнутым уже штыком. Эх, сколько фашисткой нечисти этот стальной молодец отправил на тот свет! Смотрю, солдаты начинают подниматься, для кого-
В голове промелькнули строки вчерашнего письма, которое я получил из дома. Тяжело моей семье на Смоленщине. Проклятая оккупация, видимо, затянулась в моих родных краях надолго. Верю –
Рядом прогремел взрыв, земля попала в лицо и немного засыпала глаза.
Смотрю, недалеко от меня лежит мой товарищ из Пензы –
Пули зажужжали как большой пчелиный рой. Это проклятый немец стал огрызаться. Сколько хочешь огрызайся, все равно мы эту высоту возьмем! До немецкой траншеи метров двести. В мирное время это расстояние можно было преодолеть за считанные минуты, но не здесь.
Возле пулемета лежит комбат. Из ушей и носа течет кровь. Он хочет что-
Оглянулся. Сзади уже без движения лежат многие из тех, с кем поднимался в атаку – смоляне, сибиряки, татары, украинцы, белорусы. Сколько их лежит сейчас по всей матушке –
Впереди показалась колючая проволока, значит, уже скоро. То там, то тут, на проволоке висят убитые мои товарищи, которые пытались с ходу преодолеть эти смертельные мотки и были сражены вражескими пулями. Повсюду кровь, стоны раненых, и сплошная пелена дыма и гари, застилающие глаза. «Трешку» заклинило, да и в ближнем бою она не совсем удобна. Быстро достаю саперную лопату. Ну, вот и первый! Бью со всей силы по каске –
Первую линию взяли, пот вместе с каплями крови течет по голове. Снова заработала артиллерия, застрочили пулеметы.
Осталось совсем немного… еще сто метров и все, Победа! Собираю последние силы в кулак, надо бежать вперед, да и народу остается все меньше и меньше…
Рядом раздался взрыв, за ним еще один, и еще…Какая-
Очнулся… Вокруг тишина, отдельные очаги пламени да задымленное вокруг русское поле, и ни души…
Хочу что-
09.12.2014 г.
Затишье
Прошло вроде минуты две, а создалось такое ощущение, что минула вечность! Усталость такая, что невозможно стоять на ногах, да еще ранение в правую руку дает о себе знать. Пошел мелкий моросящий дождь. Смотрю, хрупкая медсестричка пытается вытащить на себе полумертвого солдата. Их три у нас осталось после этого боя, а было семь. Тоже сильно им достается на этой проклятой войне! Бессонные ночи и дни, а еще куча смертей, ужаса, грязи и холода выпала на эти хрупкие плечи наших фронтовых подруг.
–
–
Присаживаюсь на пустой ящик от артиллерийских снарядов. Смотрю в сторону и тут же отвожу взгляд, закрывая здоровой рукой глаза медсестры. Недалеко, в кустах, остатки нашей «сорокапятки» и полностью убитый расчет, точнее, то, что от него осталось после прямого попадания немецкого снаряда –кровавое месиво из частей человеческих тел, рваной одежды и амуниции. Жутко…
–
–
–
Медсестра, перевязав мою рану, что-
18.07.2015
Ад
Взрыв, еще один, и еще! Гул летящих стервятников ни с чем нельзя сравнить, паника такая наступает от этого душераздирающего звука, что просто кошмар!
–
–
Вдруг произошло чудо и, задымившись, «юнкерс» падает в болото. «Неужели сбил?»,-
– Так и есть! – молодец, пулемётчик Максимов, не зря носит знак «ворошиловский стрелок»!
Из горящего леса стали выбегать звери. Выбегают на поляну и не знают, куда деваться, везде разрывы, стрекот пулемётов и летящие одна за другой в воздух сигнальные ракеты. На поляну выскочил олень с перебитыми, видимо, осколком от снаряда, задними копытами. На какой-
Я услышал сзади душераздирающий крик. Это недалеко встал подбитый наш танк, открылся люк, из кабины выкатился командир машины. Судя по петлицам, это был гвардии лейтенант, он пытался сбить с себя адское пламя. Я понимал, что все бесполезно, таких случаев я встречал десятки. Я не мог смотреть в его сторону. Через несколько минут раздался выстрел. Я все понял. Он не хотел мучиться, даже эти последние минуты своей жизни, сгорающий живьем. Когда ветер перевернул выпавшую фотокарточку из его кармана, на меня смотрели жена и двое детишек, которые больше никогда в жизни не увидят своего папу…
В небе, словно стрекозы в жаркий летний полдень, носились наши «илюши», пытаясь отразить атаку немецких стервятников. Один загорелся. Не выпрыгивая из горящей кабины, пилот направил свою машину на скопившуюся колонну немецких танков. Взрыв раздался такой силы, что земля перевернулась под ногами.
Да, после этого боя родную матушку-
И опять, куда ни глянь, сотни и сотни скрюченных и покореженных кровавых тел дополняют угрюмый пейзаж этого поля на неизвестной высоте.
09.02.2016
Седые
Поздно вечером нас построил командир батальона.
–
Когда я зашел к нему в блиндаж, на столе лежал список на поощрения живых, а рядом лежал такой же список, но только в три раза длиннее. Это был список тех, которые больше никогда не встанут, не прижмутся к своим родным и близким людям. В этом списке были фамилии тех, кто остался лежать здесь в самом начале Великой Отечественной войны.
Я подошел к небольшому зеркалу. В приглушенном свете лампады, я посмотрел на свое отражение. С той стороны зеркала на меня смотрел поседевший старик. Не может быть! Неужели это я? Неужели юноша, которому исполнилось недавно двадцать лет, это тот седой старик в зеркале? Я не хотел верить в это, хотя жестокая действительность доказывала совсем обратное.
В эту ночь я не мог уснуть. Мне то снился дом с моей женой и детишками, которые встречали меня на пороге с букетом красивых цветов, то я подскакивал в холодном поту и собирался снова бежать в очередную атаку. То я просто впадал в забытье, и ничего не помнил от дающих знать о себе ранах, полученных за время этих тяжелых боев. То мне просто снились мои погибшие товарищи, и я с ними, за одним большим круглым столом, посередине этого пропитанного кровью поля…
Мы уходили все дальше и дальше от этого места Славы, Доблести и Боли. В последний раз, обернувшись, я, посмотрел на выстроившиеся стройными рядами могилы возле дороги, которые укрывали красивые вековые ели. Когда будет всему конец? Когда все это закончится? Рой вопросов носился у меня в голове.
И никто из нас тогда не знал, что обелиски вдоль фронтовых дорог будут возвышаться еще дольше, чем четыре долгих года…
30.07.2015