Нина Германовна Куликовских — российский общественный деятель, член Совета Федерации (2020-2023), сенатор, депутат Смоленской областной думы (2013-2020), сопредседатель регионального штаба Общероссийского народного фронта в Смоленской области, член координационного совета общероссийского общественного движения «Поисковое движение России» от Центрального федерального округа, руководитель «Вахты памяти» на территории Смоленской области, председатель правления Смоленской областной общественной организации «Поисковое объединение «Долг». Награждена медалью «За заслуги перед Отечеством» II степени.

Ярослава Ельчанинова (Я.Е.): Почему изначально вы выбрали педагогическую деятельность?

Нина Куликовских (Н.К.): Это больше было от того, что у нас не так много вузов на Смоленщине. А я однозначно гуманитарий. Изначально я выбрала историю не потому, что была большим любителем истории, а больше, наверное, потому, что была любителем искусства. Больше всего в разделах истории мне нравилось развитие культуры, просвещения, изучение античности, всего, что касалось архитектуры, мифов. И поэтому мне казалось, что я не сильно выбирала свой факультет и институт. А оказалось, что попала в самую точку. Педагогика всю жизнь со мной.
Это моя тема.

Она продолжилась в поиске. Она была у меня, когда я работала в комсомоле, когда я работала в школе. Тогда это была больше воспитательная работа, потому что интерес для меня больше представляли не предметы, а все то, что уходит за пределы внеклассной, внешкольной работы.
Потому что это было самое интересное. Походы, какие-то поездки в театры, когда я создавала клубы на базе школы. И, может быть, поиск тоже оттуда вырос. Первый мой поисковый отряд – это именно школьный поисковый отряд, мои ребята, которые со мной, у меня учились.
Благодаря педагогике на территории Смоленской области в нашу работу прочно вошли учебно-тренировочные «Вахты Памяти», роты юных поисковиков, конкурсы для молодых ребят. Учительница во мне не умерла. Это точно.

Я.Е.: Как вы пришли в поиск?

Н.К.: Время было такое. О поиске я услышала в 1989 году. Тогда рушились все привычные традиции, идеалы. Мы воспитаны были на комсомоле, на пионерах-героях, на том, что нужно уважать историю, ухаживать за памятниками. А на смену этому приходило то, что привело к развалу Советского Союза в 1991 году. Стали закрываться школьные музеи, прекратились исследовательские походы, хотя были живы свидетели, которые могли рассказывать, была чудесная Всесоюзная Летопись Великой Отечественной войны. Туда записывали рассказы стариков, жертв оккупаций, жителей сожженных деревень. И вдруг это все стало выноситься практически на мусорку, стало не нужно. В конечном итоге, даже воспитательная работа прекратилась. Мы стали «урокодателями», и нам нужно было давать, что называется, только знания.

И вот в 90-м году у нас проходит всесоюзная «Вахта Памяти»..
Это что-то необычное, то, что могло повести ребят. Там не было теоретических форм работы – уроков Мужества, встреч… Тут можно было своими руками и историю потрогать, и что-то сделать для нее. Своим трудом ты вносишь вклад, увековечиваешь чье-то имя. Мне показалось, что здесь без ложного пафоса можно было повести за собой ребят.

«Вахта Памяти» 1995 года

Это дело было таким, которое прежде всего нужно было парням, у которых еще идет искание. Во время первой «Вахты Памяти», еще из каждого окопа, торчала винтовка. Каски собирали сотнями. Взрывоопасных предметов было огромное множество, но мы были молодые, дерзкие, и, собственно, не боялись. Сейчас, после 35 лет в поиске, я гораздо больше боюсь, чем боялась тогда, в самом начале.

Все это оказалось правильным. Я, как молодая женщина, не могла повести за собой в одиночку. Мне нужно было надежное плечо, поэтому находила тех ребят, которые пришли после армии, тех, кто интересовался историей, хорошо ориентировался в лесу, которые уже занимались поиском. Тогда наш коллектив стал разновозрастным. Это так важно для мальчишек, когда рядом с ними молодые мужчины, которые дают пример во всем: как себя вести в лесу, как не бояться, как преодолевать, как уметь копать, рубить, проходить километры.

Это было настоящее мужское воспитание. И дело настоящее. Здесь ты преодолеваешь километры и терпишь отсутствие бытовых удобств, абсолютно точно зная, ради чего. Ради того, чтобы найти того солдата, который совершенно незаслуженно лежит в чистом поле, имя которого не установлено. Вся работа была без высокопарных слов. Это формулировалось у каждого внутри.

Я.Е.: Что дал вам поиск?

Н.К.: Он мне все дал. Даже мой карьерный рост был связан с поисковой деятельностью. Это был непростой путь. Тогда нужно было пробиваться, доказывать, рассказывать, объяснять, что мы – не кучка мародеров или кружок по интересам. Мы доказывали, что занимаемся серьезным государственным делом, что нужна поддержка со стороны администрации, армии. Через все это мы шли как и шли поисковики по всей стране, не важно, в тыловом регионе или в боевом регионе. Старые поисковые объединения все прошли через эту школу.

Что мы получили? Мы получили то, что в каждом регионе у нас есть друзья. Вместе мы – поисковое братство. Мы стали крепким движением, которое за более чем 30, а скоро и 40 лет только крепнет и разрастается. И прирастает новыми молодыми кадрами! А это значит, что есть будущее. Эта молодежь приведет другую молодежь, тогда, когда повзрослеет сама. Сегодня все продолжается, глубже становится, серьезнее, солиднее. Мы уже понимаем, сколько поколений прошло через поиск. Некоторые поколения даже уходят из жизни.

Поиск дал мне реализацию всех моих возможностей, которые только были. Я нашла в поиске саму себя, свое место, смысл, интерес, дружбу.
И даже потом, когда я стала депутатом, когда стала сенатором, ни на минуту, ни на один год, ни на один месяц, я не бросала поисковое движение, потому что оно для меня — самое главное.

Я.Е.: Какой вы видите поисковую работу в будущем?

Н.К.: К сожалению, сейчас идут боевые действия по тем местам, где шли бои Великой Отечественной войны. И мы боремся опять с тем же врагом, который был у нас в 1941-1945 — с фашизмом. Наша работа не может ни заглохнуть, ни отодвинуться на второй план. Из-за того, что сегодня трагические события происходят на Украине, у нас под Курском, в Белгородской области, мы не должны перестать беречь память о поколении Великой Отечественной войны. Не может быть перерывов в памяти, такого не бывает. Я думаю, что движение, которое родилось из народа, не погибает.
Сегодня поисковое движение доказывает свою живучесть и нужность. Оно не умрет, потому что в наших рядах много молодежи. Поисковики приводят уже не только своих детей, но и своих внуков. Я верю, что поиск будет, потому что он делает лучше людей, делает их более совестливыми.

Я.Е.: В чем сложность работы депутатом?

Н.К.: Любой опыт работы всегда полезен, потому что человек всю жизнь чему-то учится. Для меня это опыт. Даже в депутатской деятельности так вышло, что ко мне гораздо меньше приходили люди с проблемами текущих крыш, дорог и ям. Вдруг люди пошли целенаправленно: «помогите найти родственников», «помогите сделать братское захоронение»…
За эти вопросы я с удовольствием бралась, потому что это было то, где я себя чувствовала профессионально уверенно. Да и работа с людьми всегда интересна. Нужно было рассматривать законы, которые регламентируют жизнь наших людей, нашего региона. А это очень важно. И, к сожалению, не все понимают, что это главная задача депутата. Правильный закон позволяет не маскировать дыры, а регламентировать жизнь так, чтобы она не создавала эти самые дыры.

Опыт, большой опыт и возможность соприкосновения с теми сторонами жизни в своем регионе, с которыми, может быть, я не сталкивалась раньше — вот что дала мне эта работа.

Я.Е.: Что для вас главное в работе в Федеральном Собрании?

Н.К.: Мне посчастливилось, потому что я работала в комитете по регламенту и организации парламентской деятельности. И тем не менее, настолько важно, с какими людьми ты работаешь. Люди такого масштаба, которым все важно в этой жизни. Когда я выходила с предложением сделать традицию на 3 декабря (День Неизвестного солдата), посещать воинское захоронение, проводить мероприятия, возлагать венки, они откликнулись. В нашем комитете до сих пор они продолжают обязательно посещать военно-мемориальное кладбище в Мытищах, возлагать цветы к Вечному огню. Представляете, Совет Федерации – высший орган управления нашего государства. И мы делаем выставку, рассказывающую о поисковом движении на примере нашей Смоленской области. Мы показывали, как работать с ОБД «Мемориал», мы показывали, как раскручиваются медальоны. Это лишний раз подчеркивает, что на любом уровне то, чем мы занимаемся, интересно и простому человеку, у которого дед пропал без вести, и государственному человеку, который принимает сверхважные решения и управляет страной. Это тоже является частью его жизни, потому что он – дитя государства. Его предки также сражались. Так я пробовала на всероссийском уровне познакомить людей с поисковой деятельностью. Помимо тех сверхзадач, которые стояли передо мной как перед сенатором Российской Федерации.

Я.Е.: Какое напутствие вы можете дать людям, которые только начинают свою общественную деятельность?

Н.К.: Не помню, где говорилось, сильно запало: «Тебе нравится дело, которым ты занимаешься, или ты нравишься себе на фоне этого дела?»
Вот мне кажется это один из, так сказать, тестов для молодого человека, чтобы он, когда ступает в общественную деятельность, очень хорошо понимал, что это для общества и для народа, а не для тебя лично. Я знала достаточно способных, талантливых и работоспособных людей. Они готовы были работать. Но я видела, когда человек делал дело ради дела. Не потому, что это очень интересно, нужно, важно, полезно. Пусть для молодых людей будет тест-вопрос, на который он сам будет искать ответ. Ты делаешь это ради дела или потому, что на фоне этого дела очень здорово нравлюсь себе?